Иван Федорович Жданов

Русский советский поэт, стихи которого издаются в США, Японии, Дании и во Франции. Иван Жданов вошел в Британскую энциклопедию поэтов XX века. Его труды переведены на 29 языков народов мира.

На пути к признанию

Иван Жданов родился 16 января 1948 года в алтайском селе Усть-Тулатинка. Он был одиннадцатым ребёнком в семье. Его отец и мать его были переселенцами начала ХХ века, при Столыпине.

Когда Ивану исполнилось 12 лет, вместе с семьей перебрался в Белоярск. Уже в 16 лет работал на барнаульском заводе «Трансмаш», а параллельно с этим учился в вечерней школе.

Иван Жданов уезжал учиться в Московский государственный университет, тогда же занимался в «Лаборатории первой книги» при Московской писательской организации. Диплом учителя русского языка и литературы получил в Барнаульском Пединституте.

После обучения он попробовал себя в разных сферах: трудился на «Мосфильме» и рабочим сцены в нескольких театрах столицы, даже успел поработать буровым мастером в Якутии.

Сейчас поэт живёт и трудится попеременно на Алтае, в Москве и в Крыму.

Лекция: поэзия Ивана Фёдоровича Жданова

Литературная жизнь

Первая публикация Ивана Жданова вышла в газете «Молодежь Алтая» в 1967 году. Он активно участвовал в неофициальной литературной жизни Москвы, начиная с 1975 года. Всесоюзную славу он приобрел после выхода своей первой книги в «Портрет». Она вышла в 1982 году.

Появление в печати сперва, в конце 1970-х, подборок, а чуть позже, в 1982 году, и первой книги Ивана Жданова "Портрет" было сенсацией. Сенсацией, отчасти связанной с обстоятельствами эпохи: дело было не столько в том, что "так больше никто не пишет", сколько в том, что "такого не печатают".

Валерий Шубинский, поэт.

После выхода первой книги Иван Федорович на несколько лет замолчал. Следующая книга, под названием "Неразменное небо", вышла только в 1990 году и уже в следующем - "Место земли".

В 1993 году в Барнауле издали книгу Ивана Жданова "Присутствие погасшего огня".

...Я не блудил, как вор, воли своей не крал,
душу не проливал, словно песок в вино,
но подступает стыд, чтобы я только знал:
то, что снаружи крест, то изнутри окно.
Не разобьешь в щепу то, что нельзя унять,
и незнакомый свет взгляд опыляет твой,
и по корням цветов гонит и гонит вспять
цвет золотых времен будущих пред тобой...

Из сборника Ивана Жданова "Неразменное небо".

Поэт-мыслитель

Его поэзия - череда вопрошаний и метафор. Через все творчество проходит тема всеединства мира. Иван Федорович убежден, что поэзия способна вывести его за пределы традиционного видения мира, расширить человеческие возможности. Поэт неоднократно говорил, что его творчество не требует никаких определений и интерпретаций.

Лирика Ивана Жданова характеризует подчеркнутая книжность, она уходит истоками в западно-европейскую поэзию и русскую поэзию Серебряного века. Творчество поэта принято относить к так называемому метареализму.

"Метареализм — это нечто, показывающее реальность из-за пределов реальности. Чтобы обсудить эту систему, нужен некий сверхъязык, который находится за ее пределами. Вот почему мы не можем описать сам человеческий язык".

Иван Жданов

"Речь идет об опыте предельной концентрации всех рациональных и относительно нерациональных человеческих возможностей для настройки, улавливания (при редчайшей удаче) и – вслепую – переноса этого внеязыкового пространства в язык, но таким образом, чтобы ни ты, ни язык не исказил этого облака" - писал о творчестве Жданова поэт и путешественник Сергей Соловьев.

Жданова читать сложно. Он как будто специально отгораживается от случайного читателя. Его стихи нельзя читать походя, и нужно усилие, чтобы войти в его поэтический мир. Усилие это тем более необходимо, что лирика Жданова, в отличие от стихов большинства современных поэтов, не риторична, она не прочитывается как статья, как рифмованная и ритмизированная проза, с прозрачным синтаксисом и столь распространенными ныне структурами перечисления. Стихи Жданова поначалу рождают впечатление невнятицы, непроясненной тарабарщины, смысловой путаницы.

Николай Александров, литературный критик.

Расстояние между тобою и мной – это и есть ты,
и когда ты стоишь передо мной, рассуждая о том и о сем,
я как будто составлен тобой из осколков твоей немоты,
и ты смотришься в них и не видишь себя целиком.

Читать полностью

Словно зеркало жаждой своей разрывает себя на куски
(это жажда назначит себя в соглядатаи разных сторон) –
так себя завершает в листве горемычное древо тоски,
чтобы множеством всем предугадывать ветра наклон,
чтобы петь, изъясняться, молчать и выслушивать всех,
самолетной инверсией плыть в плоскостях тишины, –
но блуждает в лесу неприкаянный горький орех,
словно он замурован бессонницей в близость войны.
Где он, рай с шалашом, на каком догорает воре?
Я же слеп для тебя, хоть и слеплен твоею рукой.
Холостая вода замоталась чалмой на горе,
и утробы пусты, как в безветрии парус какой.
Как частица твоя, я ревную тебя и ищу
воскресенья в тебе и боюсь – не сносить головы,
вот я вижу, что ты поднимаешь, как ревность, пращу,
паровозную перхоть сбивая с позорной листвы.
Словно ты повторяешь мой жест, обращенный к тебе,
так в бессмертном полете безвестная птица крылом
ловит большее сердце, своей подчиняясь судьбе,
и становится небом, но не растворяется в нем.
Да, я связан с тобой расстояньем – и это закон,
разрешающий ревность как правду и волю твою.
Я бессмертен, пока я поко́рен, но не покоре́н,
потому что люблю, потому что люблю, потому что люблю.

Феномен Жданова

"Когда-то в силу стратегических комбинаций природы в глухом алтайском закоулке родился мальчик с абсолютным поэтическим слухом. Минуя идеологические либо эстетические крайности, куда традиционно рано или поздно проваливается любая поэзия, литература и вообще всяческая культура, поэтическое пространство было возвращено им в безусловное для русского культурного восприятия этическое равновесие, где в антропоморфном измерении авангардистский антураж не становится самоцелью, а мировоззрение не затвердевает до идеологии.

В разлом двух эпох, когда обессилела старая ложь, а новая еще не вошла в силу, в образовавшемся просвете вместо кривого зеркала сиюминутности им была увидена неподдельная вечность, в которой примиряются модернизм и реализм, авангардизм и консерватизм, "одиннадцатый сын в крестьянской семье" и изощренный интеллектуал. А все новые обманы, свалившиеся на нашу голову теперь, в отсветах этой вечности продолжают быть недействительными".

Марк Шатуновский, русский поэт и писатель.

"А если предположить, что жизнь человека – одна, то тем более любое умаление ее может выглядеть как насилие, потому что человек – это не только его физическое присутствие здесь – наличие вообще – это еще и его время, которое, может быть, не собственность его, но и отнимать его у него никто не может – о Боге тут помолчим: Он-то и дает миру человека вместе с его временем" - писал Иван Жданов

"Бог" Ивана Жданова - это не обанкротившийся бог библейских комиксов для детей и для страдающих интеллектуальной дистрофией, и не бог надутых важностью проповедей и амвонов, а "бог-сирота", [...] то есть Бог маргиналов и аутсайдеров, а значит Бог абсолютного большинства, потому что, кем бы мы ни были, каждый из нас в отдельности, наедине с собой - аутсайдер и маргинал.
Марк Шатуновский

Иван Федорович писал - "Человек нужен Богу, как собственное отражение. Просто также, как нам бывает нужна отражающая поверхность зеркала или просто воды. Вопрос: для чего это Ему нужно? Для диалога? Ни зеркало, ни поверхность воды отражения на себе не видят, как и не видят того, кто стоит перед отражением.
Но человек – это другое зеркало...

Читать полностью

.... зеркало, которое видит отражение и образ того, что в нем отражается. Хотя бы смутно. Если твое отражение – объект, то два объекта – ты и твое отражение – разделены во времени. Там, в зеркале, – ты уже в прошлом. Фотографическая наводка резкости на раму зеркала или на изображение в зеркале соотносится как два к одному. То есть если до рамы два метра, то до изображения в зеркале – четыре метра.
Так что абсолютное, отражающееся в нас, вечное, – начинает видеть себя во времени. Вечность стремится заболеть временем (по Бердяеву). Но зеркало напротив зеркала порождает в своей глубине будущее. В итоге, даже сверхслабое информационное взаимодействие является главным во Вселенной. Ведь гладь зеркала не только отражает, но и поглощает. В том числе и энергию.
Невесть какая энергия вырывается из разбитого зеркала. Говорят, когда погибал «Новороссийск», у одного из моряков дома упало зеркало, унесенное им с корабля за 20 лет до катастрофы. И здесь проясняется смысл обычной в старину поговорки: «Глядеть как в воду», то есть предвидеть, предугадывать что-то помимо логики с ее казуистикой.
Может, по этой причине Грозному делали зеркала слепцы. А для нынешнего физика и обыкновенное трюмо – аналогия козыревских зеркал. Люди ученые, надеются, что когда-нибудь будет возможно увидеть то, что повседневно запечатлевается, как фотопленкой, на стенах: надо только научиться проявлять изображенное и считывать".

За свое литературное творчество Жданова неоднократно награждали. Он стал первым лауреатом Премии Аполлона Григорьева Академии русской современной словесности (1997), лауреатом литературно-кинематографической премии имени Арсения и Андрея Тарковских (2009) и других.

Поэт верит - Через слова, предметы, явления истории просвечивает язык. Праязык. И время от времени его слышит слух. Сначала наиболее чуткий. Потом язык становится доступней все большему количеству людей. Вот почему истина, понятная в древности немногим, делается всеобщей впоследствии. Слышится сразу и целиком. Или можно как бы по кусочкам собрать нечто и увидеть как целое (в новейшее время)… Где-то сквозь глубину всех вещей, объединяя их, как ветви одного дерева, просвечивает буквенница этого языка. Есть много способов прочесть его, но смысл его один и тот же во все времена.

Увлечение фотографией

С конца 1990-х Иван Жданов занимается фотографией.

Уже в 2002 году он начал устраивать собственные выставки. Первая прошла в киевской галерее «Эксар».

Поэт часто путешествует и снимает фотопортреты людей, встречающихся ему в пути.

Более двадцати лет назад Иван Жданов поселился в Симеизе, на берегу Черного моря. Свою серию снимков оттуда он назвал "Вид из окна"

"Вид из окна"